Сообщение
» Вт дек 18, 2012 11:50
Битца. Воспоминания. Занятия на пони
Сколько раз пыталась начать писать о Битце, и никак не могла собраться. Чем осталась для меня Битца? Это мое детство и юность. Занятия с 6 лет до окончания школы. И несмотря на то, что там теперь все совсем не так, как было раньше, туда хочется иногда возвращаться или хотя бы приезжать в гости. С Битцей многое связано. Помимо того, чему меня научили, это воспоминания и обрывки воспоминаний о первых тренерах, о наших понях и лошадях, о циклах и СДЮШОРе. Любимые тренеры. Никитская Нина Евгеньевна, Харламова Татьяна Валентиновна, Васильев Владимир Григорьевич.
С чего началась моя Битца? С прогулки шестилетней девочки в сопровождении мамы. Мама несколько неблагоразумно привела доченьку (которая бредила лошадьми чуть ли не с пеленок) погулять по конно-спортивному комплексу. Гуляли на улице, там где левады и поля. Увидели лошадок. Дочка сказала: "Хочу ездить". Мама ответила: "Ну что ты, тебе еще рано, вот когда вырастешь.." Может быть, эта история так бы и закончилась, не начавшись, если бы не добрая девочка, стоящая рядом: "А у нас еще и пони есть". - "Маааааам..."
С этого все и началось. На занятия принимали с семи лет, мне было шесть с чем-то, слегка округлили и записались. До сих пор помню, как опаздывали на первое занятие. Маршруток не было, а автобусы ходили плохо. От проспекта Вернадского до Битцы ехать тремя автобусами. Второго из них долго не было. В итоге добрались. Первый цикл (не ограничивающийся десятью занятиями) - в основном теория. Конюшня, породы и масти, надевание недоуздка (названия ремешков давались нам с трудом), потом уздечка (с еще большим трудом. помню, кто-то спросил, если не можешь запомнить ремешки недоуздка, как же будешь разбираться с уздечкой, там столько ремешков!). Еще почему то помню, как говорили, что у лошади ключицы нет. Седловка, вывод лошади из денника, посадка, шаг. С самым первым тренером мне не повезло. Очень резкая и истеричная дама. Мы ее боялись. В детстве я отличалась несловоохотливостью и больше молчала. "Надя, какой масти эта лошадь?" Про себя знаю, что гнедая, но молчу. Наверное, боялась. Или была не до конца уверена. Тренер жаловалась маме, что не знает, как со мной работать - она молчит! По истечении положенных десяти занятий в абонементе появилась запись: "Нет способностей к конному спорту, не рекомендуется продолжать занятия". Мама его сохранила. Найти бы теперь эту реликвию. Мама поступила мудро - сделала соответствующие выводы о тренере, и взяла мне индивидуальные занятия. Их вела очень милая девочка, она тренировалась у казаков, занималась джигитовкой и конкуром. Занимались в основном на одном и том же пони по кличке Друг. Белый-белый и очень добрый. Занятия почти не помню, но они мне нравились. Важной особенностью той девочки было еще то, что она смогла меня разболтать. Качественно и надолго. О чем я теперь временами слегка жалею. Очень яркое воспоминание осталось о первом галопе, как водится, на корде. Друг пошел спокойным галопом, но у меня было ощущение, что он полетел карьером, и что тренер взяла корду и крутит ей, понём и мной вокруг головы. Казалось, было очень быстро. И естественно, было очень страшно. Я благополучно сползла на песочек. Причем не раз. Чисто из страха. Еще помню, как часто шла ранним утром на занятия - весна, рассвет, звенящая тишина, заходишь в конюшню, никого нет, только солнечные лучи и звонкое чириканье воробьев. Как-то я ездила на другом пони, а Друга вывели из денника и повели куда-то. Какой-то мальчик сказал, что некий дедушка ответил на его вопрос, куда же повели пони, словами "Куда повели? На аукцион повели". Дедушка был мой. Самое интересное, он угадал, Друга действительно продали. Позже я снова присоединилась к абонементной группе, тренером была уже Никитская Нина Евгеньевна, замечательный тренер. Она прекрасно работала с детьми. Пони были вредные, и падали мы часто. Особенно с Дождика, которому его пристрастие к укладыванию детишек на песочек совершенно не вредило - его очень любили. Он был серый в яблоках, этот Дождик. Моим любимцем стал Рыжий - очень добрый конёк, многие игрушки были названы в его честь. Еще были сестрички Дида и Вьюга, абсолютно одинаковые вороные Замок и Гранит, Денди, Зорро, и многие другие. С Зорро связано одно печальное воспоминание. Мы играли сменой в салочки, я была на Зорро. Нина Евгеньевна сказала нам с Зорро шагать, а так не хотелось. Я не сразу послушалась, игра была очень захватывающая. Меня попросили шагать в поводу, и мы шагали, а к Зорро вызвали ветеринаров. Ему сделали два укола. Шагали мы долго. Было очень жаль бедного пони и не менее стыдно. Я тогда не знала, что у него слабое сердце. Всё обошлось. Но больше я так не скакала, конечно.
Вообще, занятия были интересными. Даже подобие ОФП было, но из воспоминаний о нем осталось только одно - как ползешь гусиным шагом по манежу с мыслью "Ненавижу!". Езда сменой, вольты-перемены, игры в салочки (помню чей-то крик "Эй, хлыстом нельзя!"), в стойла. Пони были шотландские, стремян на седлах не было. Уже в третьем цикле при посадке случилась одна забавность. Росла я довольно быстро, и на "больших лошадей" меня перевели раньше, чтобы не портить посадку. А тогда мы вышли и остановились в предманежнике. Взмах ногой, запрыгиваю. Что-то не то, пони подо мной нет. Стою с другой стороны с недоуменным видом, пони с удивлением на меня смотрит, повернув голову, группа во главе с тренером чуть ли не катается по опилкам от смеха. Перелететь через пони - это надо было постараться.
Еще тогда, в детстве, я поняла, что нельзя заставлять детей заниматься тем, что им не нравится. У нас в группе был один мальчик, бабушка которого всегда мечтала ездить верхом и заставляла внука заниматься. Он не хотел идти на занятия, боялся, и плакал при слове "Лошади". Иногда ему становилось интересно, но ненадолго. Он бросил, конечно. И боюсь, до сих пор не очень хорошо относится к лошадям. Со мной было наоборот. На занятия меня возила бабушка. Водить меня на занятия ей надоедало весьма быстро, и ее стараниями я бросила рисование и русские народные танцы, а еще не начала заниматься фигурным катанием. Когда она попыталась в очередной раз сказать, что не будет меня возить, я ответила, что тогда буду ездить сама. Лет мне было не сильно много и бабушка меня еще долго возила на занятия, не переставая, впрочем, ворчать. Бабушкины и иногда дедушкины разговоры на тему "Бросай, зачем тебе это надо" закончились только с поступлением в Ветеринарную академию. А в школе тоже было забавно. С начальных классов математика мне не давалась категорически, и учительница частенько оставляла меня после уроков для дополнительных занятий математикой. Но в дни тренировок занятия не клеились, я была невнимательна и часто поглядывала в окно. В итоге Ольга Алексеевна не выдерживала и занятия кончались словами "Ладно, иди к своим лошадям".
Такие вот воспоминания. Светлые и счастливые с легким привкусом грусти.
