Спасибо!
Пожалуй, расскажу немного о нашем с Лошадью знакомстве.
Была я когда-то молодой, наивной, большой лошадиной любви как таковой еще не познавшей. Мирно занималась себе выездкой в ШВЕ, которая в Красногорске, никого не трогала. Так как по природе руки и ноги растут у меня из одного и того же места, успехов в ВЕ я стабильно не демонстрировала, лошадь поворачивала иногда куда нужно – и на том спасибо.
Основной печалью моей тогдашней жизни была дорога до конюшни, занимавшая 2 с хреном часа. Из Сокольников до Красногорска, да по пробкам – просто мечта. И стала я задумываться о передислокации куда поближе. Жутко не хотелось, таки ШВЕ дом родной, поэтому размышления о переезде были в фоновом режиме. До тех пор, пока одним зимним вечерком, в ходе ленивого просмотра объявлений об аренде, я не наткнулась на заголовок с ключевым словом «Сокольники». Это меня несомненно заинтересовало.
Лошадь, которая предлагалась в аренду, заставила меня несколько задуматься. Она была низкая, она была нифига не знающая кроме конкура (с которым у меня крайне напряженные отношения), она была серая, и она, блин, была кобыла. Зато весьма упитанная, и стояла рядом с моим домом. Походила я, пострадала, и позвонила таки ее хозяйке. После разговора, в котором мне описали самую совершенную лошадь на этой планете, я решила доехать и посмотреть, что ж там за зверь лесной живет. Сказано – сделано.
Был январь. Было холодно и ветрено. Хм, звучит как начало ужастика. С горем пополам найдя конюшню и достучавшись туда, я мрачно обозревала явившийся моему взору сарайчик. Надо сказать, что пафос у меня тогда пер из всех мест, я же крутой парцмен, выездка, все такое… Еще одним открытием стало полное отсутствие человечков на конюшне. Там в гордом одиночестве бродил грустной наружности мужик, впоследствии оказавшийся владельцем кобылы Гоши, стоявшей там же. Параллельно Шурик (так звали мужика) был там конюхом-инструктором-да в принципе всем. Он мне не шибко обрадовался, зато показал где раздевалка, а также обещал показать лошадь. Я переоделась, еще раз хмуро покосилась на конюшню, явно не отвечающую евростандартам, и потопала знакомиться с лошадью.
Лошадь моционилась в леваде. Она действительно была серой, где-то там, под корочкой навоза. Выражение лица у нее было скучающее, моей персоной она заинтересовалась только после обнаружения у меня в руках пакета с едой. Быстренько схомячив яблоко, она плюнула в меня йадом и гордо удалилась. Вот и познакомились, блин.
Лошадь мне из левады выловили. Дали щетки. И оставили с ней наедине. Маня молча прижала меня к стене и сделала вид, что так и надо. Кое-как выбравшись из-под лошади, я стала предпринимать робкие попытки ее почистить. Почему попытки? А потому что чиститься Мане не понравилось, ей очень хотелось обратно в леваду и вообще, к царскому телу доступ еще нужно заслужить. Кобыла бродила по деннику, прицельно топталась мне по ногам, несколько раз попыталась выйти из денника бодрым прыжком. Происходящее мне крайне не нравилось. Но с горем пополам лошадь я почистила.
Мне выдали седло. Строевое. А теперь попробуйте представить мое выражение лица, когда мне это в руки торжественно вложили. Я до этого общалась исключительно со спортивками. И с ужасом смотрела на строевик, одинаковый со всех сторон. При этом гордость не позволяла мне признаться, шо я понятия не имею, как эту хреновину на лошадь класть. После глубинного анализа внешнего вида седла, я примерно поняла, где какая лука и, пока опять все не перепутала, водрузила седло на Маню. Мане это, ясен пень, не сильно понравилось, но она промолчала.
Когда я стала надевать уздечку, Маня сделала суровое выражение лица и стиснула зубы. Никакие уговоры ее не трогали, а при попытках засунуть ей палец в беззубую часть, Маня этот палец ненавязчиво пыталась отгрызть. Только когда я набрала горсть сахара и дала одновременно с трензелем, лошадь соизволила на секунду открыть пасть, и уздечка была надета. Природная жадность и любовь к еде победили.
До плаца нам пришлось идти минут 10 по дороге, где периодически проезжали фуры и радостно нам бибикали. Настроение мое сползло в глубокий минус. Когда мы наконец добрели до плаца, мне было глубоко фиолетово на лошадь – я замерзла, меня все бесило, и очень хотелось обратно в ШВЕ. Авантюра с арендой теперь казалась мне глупостью. Но час занятия оплачен, пришлось лезть на лошадь.
Она была очень круглая и мягкая – это первое, что я обнаружила. Седло, хоть и крайне загадочное, оказалось еще и крайне удобным – это второе. Положительные стороны закончились. Начались отрицательные. Лошадь почему-то не учла, что я 2 года занималась выездкой, что круче меня только яйца, и молча пошла куда-то в середину плаца. И встала там. И никакие мои жалкие попытки не сдвигали ее с места. Когда я пнула ее на стенку, Маня выставила плечо и пошла на заплетающихся лапах. Со скоростью умирающего лебедя. Прошла круг и опять увезла меня в середину. Какое там нафиг сгибание! Какие элементы! Я 40 минут пыталась держать лошадь на стенке. 10 минут выпихивала ее в рысь. К концу часа я сгорала от стыда и была зла на весь мир, и на одну мерзкую лошадь особенно. Сказать, что я была задета – ни сказать ничего. Эта деревенская кляча морально и физически уничтожила великую меня. Хотелось плакать.
Шурик злорадно наблюдал за нами, а когда я сидела в готовилась разреветься в голос, подъехал на своей кобыле и предложил поехать в лес – порысить напоследок, пошагать, и пойти домой. Мне было уже все равно, и я уныло согласилась. Сейчас я понимаю – не кивни я тогда, всей этой истории могло бы и не быть.
Мы въехали в парк. И лошадь, которая минуту назад готовилась лечь посреди плаца и сдохнуть, преобразилась так, что челюсть моя рухнула ей на холку, да так и осталась там лежать. В глазах у Мани загорелся огонек (стопудово ее тараканы фейерверк устраивали), голову она гордо подняла, ноздри раздула и пошла. С таким импульсом, что меня укачало через 10 метров. А уж когда мы поехали рысью…Это было незабываемо. До этого я никогда не получала такого удовольствия. Зимний лес, ветер в лицо, 600 кг радости под тобой. Она не несла, не игралась – она бежала, радуясь, что скучный плац остался где-то позади, и что ее повели гулять. Маня как никто другой умеет наслаждаться прогулками.
Что-то во мне звякнуло. Не скажу, что прям вот вообще растеклась по лошади слюнями любви и обожания, нет. Я в принципе никаких чувств к ней не испытывала еще. Но я поняла, что она не так проста, как пытается казаться. И что я опять хочу поехать на ней в лес.
По приезду на конюшню ее опять выпустили в леваду. Я отдала ей остатки яблок, на этот раз она даже не стала поворачиваться ко мне задом после их уничтожения. Стояла и смотрела. Я поехала домой. С кучей новых мыслей и ощущений, а также с горой противоречий. И еще не знала, вернусь ли на эту конюшню хоть раз.
Вот такой я ее увидела в первый раз.
